Кто говорит, что не бывает чудес – тот, конечно, неправ.
Потому что чудо явилось нам, группе прихожан Иверского храма, — сразу семерым! – прорывом в другую временную и пространственную реальность. Иначе, как могло случиться, что посреди плотного темпоритма московской учебно-рабочей и церковно-богослужебной осени вдруг выдан был нам свободный день и оказались мы все далеко от Москвы, на высоком берегу Волги, в старинном городе Плёсе, в самом сердце золотого Левитановского октября!
Однако, это, действительно, совершилось. И был длинный-предлинный день, вместивший в себя куда больше обычных суток. Начался он ранним, еще темным утром, в поезде «Ласточка» с Курского вокзала.
Можно было, удобно устроившись в мягких креслах, наблюдать в окошко за рождением рассвета, замечать, как солнце гладит первыми лучами сначала макушки подмосковных березок, а затем постепенно одевает их светом в желтые и оранжевые платья… Можно было потягивать кофе, закусывать бутербродами, приготовленными заботливой рукой, беседовать с прекрасными попутчиками, открывая для себя, что и в наше угрюмое время существует Красота человеческой души… И запомнится именно это, а не глупый вагонный монитор, на котором мелькают взрывы, выстрелы, падающие тела и искаженные лица – дорожное развлекалово для среднестатистического пассажира.
«Ласточка» летит быстро: вот уже Владимир, потом Шуя, и, наконец, Иваново, где мы пересаживаемся в блестящий черный минивэн.
Расторопный молодой водитель, Максим, на весь день к нашим услугам.
… И вот уж весело колеса
Нас мчат до солнечного Плёса!
Разгорается день, и москвичи не могут оторвать взгляда от пробегающих мимо лесов и полей, от того самого золота и багреца из всеми любимых стихотворений, от легких белых церковок на фоне глубокого неба.
Смотришь, и вспоминаешь строки русских поэтов, картины русских художников; и понимаешь, что с их поры прошло столько событий, катастроф и катаклизмов – а ничего не изменилось, и мы видим ту же русскую осень, что и они. И время исчезает, и кажется, что на ма-аленькую капельку больше понял вечность.
Город Плес стоит на семи холмах. Люди селились здесь с глубокой древности. Место несказанно живописное. История его, как и многих российских городов, весьма драматична – войны и пожары, татарские набеги и разорения – все было пережито и испытано. Но жизнь жительствовала: как новый росток от невидимого корня, город восстанавливался, отстраивался, заселялся заново. Люди промышляли, вели торговлю; Волга — прекрасный торговый путь и богатый источник рыбного промысла.
А в XIX в. случайно посетил Плес художник Левитан с друзьями – и остался в нем, полюбил его, и, в конечном счете, прославил его в своих работах, открыв эти места нам – потомкам. Теперь для нас они, прежде всего – Левитановские.
В доме-музее, где несколько лет подряд снимали жилье друзья-художники – целый мир, открывающийся в их работах и репродукциях.
Работники музея любовно восстановили облик комнат Левитана, Степанова и Кувшинниковой, постарались воссоздать дух и атмосферу того времени.
И пусть недолгой оказалась и любовь Исаака Ильича к Софье Кувшинниковой, и сама его жизнь – он не дожил до сорока лет, – годы, проведенные в этом доме, были воистину счастливыми для него.
Искренняя экскурсовод, правнучка Фомичевых, друзей Левитана, коренная плесянка, провела нас по музею с интересным, неравнодушным рассказом;
Другая сотрудница, Ирина, – по самому городу.
Мы залезали на Петропавловскую и Соборную горы,
фотографировали потрясающие виды,
принимали на себя резкий волжский ветер,
слушали истории о городе и его жителях,
ощущали ногами жесткую брусчатку на крутых спусках,
а сердцем – благодарность Богу,
и погоде,
и экскурсоводу,
и водителю,
и друг другу…
А потом был бархатный вечер, молочно-розовое небо, горящий закат и обратная дорога.
Вернувшись в Иваново, мы успели посетить там красивейший Введенский храм, где приложились к чтимой иконе «Скоропослушница», и от всей души возблагодарили Божию Матерь за этот чудесный день.
Конец и Богу слава!
